Иран – десятилетия изоляции позади. Россия – все только начинается?

Россия и Иран – абсолютно разные государства и разные культуры. Но есть одно потрясающее сходство – это политические режимы, яростно противопоставляющие себя институтам Запада.

В 1963 году началась новая история Ирана: шах Мохаммед Реза Пехлеви запустил программу экономических и социальных реформ, которая, однако, провалилась. Модернизация была слишком быстрой, реформы не учитывали национально-религиозную специфику государства, что вызвало исламскую революцию. В 1978 году в Иране начались антиправительственные демонстрации. В 1979 г. был проведен референдум, результатом которого стало провозглашение Исламской Республики Иран. Либеральный шах вынужден был бежать из страны. Прибытие Мохаммеда Резы на лечение в США вызвало в ноябре 1979 года захват мусульманскими экстремистами американского посольства в Иране и острый международный кризис. Свергнутый шах покинул США и перебрался в Панаму, а затем снова в Египет, где ему была оказана срочная медицинская помощь, однако 27 июля 1980 года он умер от неизлечимой болезни.

В сентябре 1980 года Иран развязал войну с Ираком. При этом США были объявлены великим сатаной, Израиль подлежал уничтожению. США в ответ заморозили иранские активы на сумму около $11 млрд. Первые санкции включили в себя полный запрет гражданам и компаниям США вести бизнес в Иране и участвовать в совместных предприятиях с иранскими компаниями.

Иран вошел в жесткое противодействие с миром более 35 лет назад.

Изоляция – великое благо ?

Иран оказался в международной изоляции. Несмотря на это, глава государства Рухолла Хомейни заявлял, что "изоляция — одно из наших великих благ". Жизнь в изоляции не убила экономику страны, но отсутствие иностранных инвестиций сдерживало ее развитие во всех отраслях.

В 1997 году президентом стал умеренный реформатор Мохаммад Хатами: начался постепенный рост ВВП. Способствовала росту и подорожавшая с середины 2000х нефть. Однако экономика по-прежнему страдала, как минимум, от трех проблем: от коррупции, перегруженного социального сектора и, разумеется, от внешней экономической изоляции, то есть западных санкций, наложенных на Иран из-за ядерной программы.

О причине дальнейших санкций

Причиной последующих международных санкций считаются ядерные исследования Тегерана, ставящие под угрозу Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 года.

В 2003 году эксперты Международного агентства по атомной энергии (МАГАТ Э) обнаружили в Иране следы центрифуг для обогащения урана.

В сентябре 2004 года разразился международный кризис: МАГАТЭ потребовало от Тегерана рассекретить свою ядерную программу, но тот ответил отказом. Лишь спустя два месяца Иран согласился приостановить обогащение урана и сесть за стол переговоров.

Победа ультраконсерватора Махмуда Ахмадинежада на президентских выборах 24 июня 2005 года поставила переговорный процесс под угрозу. Когда Тегеран отказался выполнять директивы МАГАТЭ, агентство направило иранское досье в Совет Безопасности ООН.

Если раньше ограничения вводились в одностороннем порядке США и некоторыми другими европейскими государствами на временной или постоянной основе, то после передачи иранского ядерного досье в Совет Безопасности ООН они приобрели более массовый характер. Таким образом, к санкциям против Ирана присоединились Совбез и Европейский Союз.

В декабре 2006-го Совбез принял первую, а в марте 2007-го — вторую санкционную резолюцию. Они ограничивали поставки материалов и технологий для ядерной программы, а также касались активов физических и юридических лиц, связанных с ней.

Дальше санкции последовательно ужесточались. В 2010-м, после выхода Ирана на уровень обогащения урана в 20%, в новой резолюции Совбеза рекомендовалось "проявлять бдительность" при операциях с иранскими банками.

Санкции вводились против Ирана с двумя целями. Это делалось, с одной стороны, для создания препятствий на пути развития ядерной программы, а с другой — для прекращения помощи Тегерана правительству Дамаска в его противостоянии с террористическими группировками.

Весна 2012 года стала началом нового этапа санкций и все больше растущего давления Запада на Иран. Так, очень болезненным стало решение ЕС остановить в июле 2012 года импорт иранской нефти, а также запретить своим компаниям страховать танкеры, обеспечивающие экспорт нефти из Ирана.

Победа на президентских выборах 2013 года прагматика Хасана Роухани все же дала надежду на смягчение отношений с Западом (президент в Иране ответственен за внешнюю политику). Так, в сентябре 2014 года были разблокированы активы иранского ЦБ.

И если изначально погружение Ирана в достаточно глубокую финансовую и технологическую изоляцию в 2010 г., связанное с ужесточением санкций, вызвало эйфорию среди местного населения, то в июле 2015-го года новость о соглашении, подписанном Ираном и шестеркой международных переговорщиков, вызвало такое же бурное ликование.

У России все впереди?

Для западных стран Иран стал примером «успешных санкций», когда регулярное введение многоуровневых ограничений возвращает страну за стол переговоров. После первых санкционных списков в отношении России многие эксперты скептически относились к повторению «иранского сценария». В конце марта 2014 года аналитик Brookings Institute Сьюзан Мэлоуни вывела критерии успешности санкций, отмечая, что вероятность создать похожие условия для России крайне мала.

Важнейшими условиями назывались большая длительность санкционного режима, их широкая международная поддержка и минимальные последствия для тех, кто эти ограничения ввел.

- Россия - это совсем другой игрок, чем те, против которых мы вводили санкции раньше. Российская экономика гораздо сильнее интегрирована с Европой через энергетику, торговлю и финансы, - полагает Виктор Комрас, советник бывшего Госсекретаря США Мадлен Олбрайт.

Но после резкого усиления санкций после катастрофы Boeing 777 под Донецком в мире вновь заговорили об «иранском сценарии» для России. Сами по себе ограничения не несут серьезного вреда российской экономике: как отмечает The Wall Street Journal, сейчас удар на себя берут попавшие в санкционный список крупные банки, тогда как нефтегазовый бизнес России на Западе остается почти нетронутым. Но наибольший эффект санкции могут дать в качестве психологического оружия. По этому поводу эксперт Фонда защиты демократий Марк Дубовиц заявил: «Чем больше будет казаться, что Вашингтон берет новые меры из старой пьесы иранских санкций, тем больше вероятность, что игроки рынка начнут сокращать бизнес в России, пытаясь быть на шаг впереди политиков».

Отметим, что Иран, подписывая соглашение, никому не обещал отказываться от своих принципов, а лишь пошел на сделку. Скорее всего, Россия придет к этому же. В случае реализации соглашений «Минск — 2», санкции будут сняты, но, естественно, останутся разногласия по большинству других вопросов. Как остались разногласия между Ираном и Западом.